Когда купцы Аксёновы появились на Нижнетагильском заводе, достоверно неизвестно. По одной версии, в начале XIX века, по другой — в середине. Началось всё с того, что Верхотурский купец 2-й гильдии Павел Тарасович Аксёнов «дружеским участием» другого купца, Григория Никифоровича Грачёва, получил несколько подрядов на поставку муки, овса и фуража на демидовские заводы в Верхней и Нижней Салде. Аксёнов подряд выполнил и вскоре получил ещё два подобных, но уже на поставку товаров на Нижнетагильский и Выйский заводы. Здесь Павел Тарасович опытным взглядом оценил коммерческие перспективы «родового гнезда» Демидовых и поспешил за протекцией к одному из старейших и уважаемых нижнетагильских купцов Никите Моисеевичу Гущину. Заручившись поддержкой, Аксёнов начал торговать в посёлке мануфактурой и швейными принадлежностями, а вскоре расширил сферу деятельности, открыв торговлю белым вином и бакалеей.
Дела быстро шли в гору, и Павел Тарасович призвал себе в помощь сына Павла, а сам начал устраивать торговлю ещё и на Нижнесалдинском заводе. В Тагиле он взял в долгосрочную аренду участок земли в очень удобном с коммерческой точки зрения месте — между Старозаводским трактом и улицей Нагорной (впоследствии Александровской), где вскоре начал строиться. За 10 лет на этом участке выросло целое подворье, состоявшее из трёх каменных, двух бревенчатых домов, многочисленных надворных построек и каменной «моленной» — старообрядческой церкви (часовни). «Моленная» вызвала негативную реакцию со стороны епархии. Дело в том, что Павел Тарасович Аксёнов был известным в Екатеринбургском уезде старовером-«австрийцем». В России так называли старообрядцев, принадлежавших к староверческой церкви Белокриницкого согласия, учреждённого в селе Белая Криница, которое находилось на территории Австро-Венгерской империи. В селе размещалась и кафедра старообрядческого митрополита Амвросия, ставшего инициатором этого направления в старообрядчестве в середине XIX.
Надо отметить, что, согласно отчёту Пермского губернатора, в 1850 году в Пермской губернии проживали немногим более 72 тысяч «раскольников разных сект и толков», с которыми власти вели давнюю борьбу. По статистике, в 1850-е годы в православие было обращено не менее 100 тысяч староверов, но через 10 лет, по официальному отчету, численность уральских старообрядцев превышала 64 тысячи человек, и есть все основания предполагать, что в реальности их было в несколько раз больше. Несмотря на то, что староверы жили обособленно и практически не были замечены в активной агитации за старую веру, наличие старообрядцев в губернии сильно раздражало официальное духовенство. Демидовы же относились к староверам традиционно лояльно, часто выдвигая их на должности приказчиков и управляющих.
У Аксёновых тоже хватало недоброжелателей, и постройка «моленной» вызвала у заводских обывателей ропот и непонимание. Особенно возмущало людей то, что здание было возведено напротив Входо-Иерусалимской церкви. Тем не менее ни духовенство, ни земские власти никак не могли воспрепятствовать её появлению. Дело в том, что по законам Российской империи тех лет гражданам не возбранялось строительство частных культовых сооружений, «если таковое находится в пределах личного подворья и предназначено для семейного пользования».
Моленная была построена, предположительно, в начале 1880-х годов и, как выяснилось позже, возведена «облыжным манером», то есть с элементом обмана, как бы мы сейчас сказали. Оказывается, чтобы получить разрешение на постройку, надо было собрать подписи не менее 600 прихожан.
«Разрешения на постройку не дают, если нет 600 душ прихожан, а у нас было только 60 душ. Вот мы и написали по сему случаю заголовок, а потом сряду всех и заставили подписываться: приказщиков да дворников, стряпок и всякую соседскую прислугу. Но, к нашему счастию, сразу проверки не было, а то мы провалились бы потому, что подписывалось много единоверцев и православных», — вспоминал позднее Павел Павлович Аксёнов.
Когда обман вскрылся, перед властями встала непростая задача. Совсем закрыть «моленную» не могли, так как фактически здание являлось частной собственностью семьи Аксёновых и они имели полное право пользоваться им для отправления религиозных обрядов. Не пропускать на молебны других прихожан было тоже затруднительно: купец вёл активную коммерческую и общественную деятельность, ежедневно принимал в своём доме десятки посетителей, и заранее определить, кто из гостей пришёл по делам, а кто помолиться, не представлялось возможным.
Чтобы урегулировать ситуацию, Аксёновы и другие тагильские староверы обратились к губернским властям за поддержкой. В те годы с подачи императора отношение официальных властей к старообрядцам стало меняться в сторону примирения конфессий. И когда челобитная тагильских «австрийцев» с резолюцией пермского губернатора «Не возражаю» попала на стол министру внутренних дел империи Дмитрию Андреевичу Толстому, тот, не вникая в подробности, выписал соответствующее разрешение.
Вот как описывал аксёновскую «моленную» священник Сергей Стахеев на страницах «Екатеринбургских епархиальных ведомостей» (№ 4 за 1906 г.):
«В Нижнетагильском заводе проживают последователи “австрийской иерархии” — большей частью это коммерсанты со своими семьями и служащими у них приказчиками. Имеется наставник, совершающий службы в храме, построенном на усадьбе купца Аксёнова, и, кажется, пользующийся его покровительством. Здание храма каменное, одноэтажное, стоит в тесноте среди различных построек; с алтарной стороны примыкают вплоть к нему какие-то надворные постройки: каретник, кладовые и прочие. С северной стороны — жилые дома. С улицы ведут ворота, самые простые, даже без изображения на них креста. […] Вхожу через калитку в ограду очень тесную, отворяю дверь в прихожую. Как оказалось, зашёл с южной стороны, с запада же не позволяла сделать вход какая-то капитальная стена. На западной стене подпись о том, что старообрядцы, приемлющие священство (но какое именно, почему-то не упомянуто), соорудили храм сей с разрешения г. Министра Внутренних дел за № 162, освящён храм 1 октября 1882 года в честь Покрова Богородицы. Через 23 года соорудили крест. Крест деревянный с главою, обит железом и покрыт золотом на марданный лак. Это всё обильно убрано зеленью с массой искусственных цветов».
В советское время «моленная», как и вся недвижимость Аксёновых, была национализирована. С 30-х годов ХХ века и до 2013 года здание было занято различными службами Ленинского района и за его состоянием следили абы как.
Постепенно Павел Тарасович передал дела, связанные с коммерцией в Тагиле, сыну Павлу. Тот оказался достойным продолжателем семейного бизнеса, а вскоре стал проявлять интерес ещё и к скупке недвижимости. Большинство купленных зданий Павел Павлович сдавал внаём другим тагильским коммерсантам: в конце XIX — начале ХХ века в этом районе Нижнего Тагила начал формироваться деловой и торговый центр. Первые этажи зданий сдавались, как правило, под магазины, а комнаты на вторых этажах — под квартиры или конторы.
Не забывал купец и о своей торговле. В 1890 году в Нижнетагильском посёлке было создано «Второе общество потребителей», члены которого, желая оградить себя от некачественных товаров, в складчину покупали у проверенных, надёжных торговцев продукты питания и товары повседневного спроса. По воспоминаниям, дошедшим до наших дней, товары в лавках общества можно было купить и под запись, и в кредит, а в годы экономического кризиса начала ХХ века и по талонам, которыми на демидовских заводах выдавали часть зарплаты. Ряд товаров действительно продавался по низким ценам. И хотя о каком-то исключительном, эксклюзивном качестве товаров говорить вряд ли уместно, но за четверть века существования «Второго общества потребителей» в ряды его членов вошли почти 2 тысячи человек. В основном это были мещане со средним достатком: учителя, врачи, заводские приказчики и мастеровые, земские чиновники. В Тагиле общество имело три магазина. Позднее лавки общества были открыты в Лае, Черноисточинске и на Авроринском заводе. Одним из учредителей и основным поставщиком товаров для общества являлся сам Павел Павлович Аксёнов. Один из тагильских магазинов ВОТ располагался в районе Ключей, близ Старобазарной площади, другой — в доме Аксёновых на улице Нагорной (Александровской). Ещё один магазин находился на Вые.
В магазинах был самый широкий спектр товаров: несколько сортов чая, кофе, сахар, сыры, соль, сельди, различные консервы, икра, табак, спички, керосин и многое другое. При каждом магазине имелся «ренсковый погреб» — винный отдел, вынесенный в отдельное здание или пристройку, как того требовало законодательство.
Прославился Павел Павлович не только как удачливый купец, но и как щедрый благотворитель. Одно из купленных им зданий он передал земской управе, в другом открыл Купеческий клуб, в котором устраивал рождественские праздники для детей и благотворительные вечера. Аксёнов принимал участие практически во всех благотворительных начинаниях Нижнетагильского посёлка. По воспоминаниям современников, П. П. Аксёнов «был человеком образованным, набожным и приятным в общении, образцовым семьянином и любителем загородных прогулок». Известно, что он воспитывал трёх дочерей и души не чаял в своей супруге и престарелой матери.
После февральской революции Аксёновы, почувствовав неладное, начали сворачивать дела и распродавать недвижимость. Ничего хорошего от грядущих перемен они не ждали.
В советский период часть строений «Аксёновского подворья» была снесена из-за ветхости, а другая часть перестроена. Специалисты не раз предупреждали городские власти, что эти здания будут разрушаться, если за ними не следить и не реставрировать их. Так в конечном итоге и произошло. К началу 2000-х все постройки пришли в полную негодность. Дома № 5 и 5а пришлось снести, хотя дом № 5 значился в реестре памятников архитектуры Свердловской области. Обрушилась крыша и часть стены легендарной «моленной». В плачевном состоянии находится и дом № 3 на проспекте Ленина. Уже несколько лет здание ремонтируется, но о ходе работ и результатах ничего не известно. Некоторые специалисты полагают, что его ждёт судьба соседнего дома.
В декабре 2016 года в средствах массовой информации появилось сообщение о создании староверческой общины в Нижнем Тагиле. В связи с этим событием по городу поползли слухи о восстановлении часовни на «Аксёновском подворье». Правда, сами старообрядцы об этом ничего не говорят.
